Эгсбреззифная лирига

Громких я купил хлопушек

И цветной бумаги пачку,

Стопку разорвал подушек –

Перьев было до усрачки,

Мусор по полу рассыпал,

Для бриться разлил всю пену,

Водки литр вдарил махом

И затем нассал на стену,

Обнажился абсолютно,

Пыль под тумбочкой протёр,

Стало в комнате уютно,

И тогда развёл костёр.

Фейерверки и хлопушки

В пламя бросил я рукою,

Грохот был – я обосрался,

И бумагою цветною

Я подтёр свои какашки,

Ватман закоричневелся,

Я его в костёр отправил –

Он подсох и загорелся.

Пятьдесят крестов немецких

На двери зелёной краской

Начертил для массы светской

Я снаружи для острастки.

Музыку включил плохую

Самую, что ни на есть,

И танцую, и ликую,

Я такой прикольный весь.

Так я праздник отмечаю –

День Святого Активизма,

Всех гостей я приглашаю

На сеансы онанизма.

Хороводы мы танцуем

И часов не замечаем,

Ильича портрет целуем,

Солженицына читаем.

Безразмерный

Вечером в среду
После обеда – 
Сон для усталых мокрых зверей,
Мы приглашаем
Всех, кто отчаян
В дикие степи скорей.

Там крокодилы
И злые гориллы,
Мокрые тапочки в речке плывут,
Если ты смелый,
Если умелый –
На санках кататься пошли!

Жоппп сранннйааа!

Наступил климатический кризис, отстали обои от стен,
Лопнули лампочки, заболела почка.
Перегорел предохранитель – теперь не работает фен,
Потеряна логическая цепочка.

Каждый раз вот так в последний раз,
Я не извращенец и не пидораз,
Даже не приходится выбирать в среднем,
Дело остаётся всегда за последним.

Каждый раз никогда не станет последним,
Никогда и никогда мы не сойдёмся на среднем.
Ты пришёл с миром? наслаждайся с нами пиром,
От изобилия уже тошнит аперитивом?
Никогда, блядь, не зарекайся о среднем.

Карнавала не будет, а ты носишь маску,
Подарок тех, кто учит вас как жить.
Мне сейчас так скучно, расскажи мне сказку
Про синюю кровь и живой труп, про то, как можно по воде ходить.

И я живу в этом здоровском мире,
Где каждый желает длиннее и шире,
И мой друг – мой сон,
Я никогда ни с кем не мыслил в унисон?
Ну и нахуй этот бред,
Когда на нет и суда нет.

Открывай глаза, побереги своё время.
Поднимайся с колен, бля, и ногу в стремя.
Пока ты был поэтом, сломанными пальцами перо держал,
Проклятой правдой чистой нашей совести листы марал,
Твоих детей сожрало твоё племя.

Постыдись уж своих слёз и спрячь трусливые глаза,
Тебя не пустили к праздникам, ты спал возле порога,
Распродал последнее, а выкупить не смог,
И, на краю оставшись, снова вспомнил Бога.

"Мир такой большой, а я в нем один,
Я хотел летать, но роли разделили строго".
Убей себя об стену долбаёб,
Теперь ты даже выглядишь убого.

Встань ты с колен, свинья,
Твой Бог всегда внутри тебя.
Встань ты с колен, свинья,
Твой Бог всегда внутри тебя.
Встань ты с колен, свинья,
Твой Бог всегда внутри тебя.
Встань с колен, пятачок, встань, пожалуйста, идём в гости к кролику!

Время пришло
В гости отправиться,
Ждёт меня старинный друг...
Он шишка, главная шишка,
Куда ты, постой! Дай денег на пропой...
Шишка, ты моя крышка, мне не грозит вышка,
С ветки на землю, слово за слово, хуем по столу...

Прелюдяя

Ночью страшный террорист

По прозванью Онанист

Просочился к нам в окно

Посмотреть порнокино.

Мы его всем блоком гнали,

По лицу его пинали,

Говорили: "уходи

И порнуху забери".

Он же, гадкий, упирался,

Уходить сопротивлялся,

Дёргал мерзкий свой стручок

И крутился как волчок.

Мы не знали, как нам быть,

Онанюга начал выть,

Он стонал в порывах страсти,

Оголив зубища в пасти.

Красной потностью лица

И мельканием конца

С временем теченья, падла,

Он нас вывел с легонца.

В общем, нам пришлось в итоге

Завязать падонку ноги,

Руки нелюдю сломать

И меры крайние принять.

Онанист, какое горе,

У тебя дыра как поле

Для игры  в футбольный мяч,

Тише, маленький, не плачь,

У котят сегодня праздник,

Белый лебедь – безобразник,

Утонуло в речке шило,

Все сказали – так и было,

Желтым пламенем огня

Заискрилася струя,

Криворукие детишки

Съели заживо коня,

Радуга горит в лесу,

Волк в кустах ебёт лису,

Я пойду, пожарю рыбку

Камбалу и путассу,

Красный день календаря

Словно грудь у снегиря,

Свято место пусто было

На обложке букваря.

Куплю холодильник

Куплю холодильник нормальный, объемный,

Чтоб всё помещал и был чистым внутри,

Снаружи мне похуй, пусть вид будет скромный,

Обоями клееный или в грязи.

Хочу, чтобы был он трехкамерной формы,

И чтоб морозилка ебошила лёд,

Хочу, чтобы полочки были все в норме,

Хочу, чтоб высоким был, и не ебёт.

Хочу, чтобы тихо журчал ненавящево,

Ночью ни звука (я нервный во сне),

Хочу холодильника я говорящего,

Температуру пиздящего мне.

Хочу, чтобы микроволновая печка

Была нахуй в дверцу въебошена в нём,

Хочу, чтобы чайник был, телек и свечка

Старинным меня наслаждала огнём,

Хочу, чтобы был он с пиздою и с сиськами,

Чтобы готовил мне утром пожрать,

И чтобы запас не скончался с ириськами,

Чтобы в него можно было посрать.

Плачу 1500, звоните 891912877

Стих

Я спать хочу физически

И сплю систематически,

Хотя и жру стоически

Кофейные бобы.

Мой враг – недуг психический,

Такой метафизический

Растленец героический

Моей больной башки.

Открою шире форточку,

Присяду я на корточки,

Возьму гитару струнную,

Одену кимоно,

Играть я буду музыку

Весёлую и бодрую

Про то, как в унитазе ловко

Плещется говно.

Аплодисменты.

Ода об арбузе

Я нажрался арбуза,

И раздулося пузо,

Обоссаться бы в пору

И лечь на кровать.

Но закрыты сортиры,

Там сосед по квартире

Конструирует гору,

А мне хочется ссать.

Я стучу ему громко,

Сквозь дверную проёмку

Я шепчу ему: "Братко,

отворяй ворота!".

Не могу удержаться,

И нет смысла скрываться,

Достаю инструмент,

Проучаю врага...

И кровать его мокнет,

И носки его мокнут,

И конспекты набухли

От влажности всей.

Я пойду в воскресенье

И порежу на жопе

Свои вены от чувства

Бесконечной вины.